Уважаемый Суд, Ваша честь! Мне стыдно за моё государство. Столько лжи я никогда не слышал. Мне стыдно, что Эстония возмущается травлей Политковской, но считает, что сама может сажать своих журналистов за выполнение профессионального долга. Мне стыдно за то, что представитель государства - прокурор, поддержала в суде инспирированное, несуразное обвинение своей предшественницы.Мне стыдно потому, что выступив в прениях, Прокурор окончательно развеяла мои иллюзии о существовании хотя бы остатков здравомыслия у тех, кто затеял этот показательный уголовно-политический процесс, не понимая, что они повели Эстонию в тупик. Единственное смягчающее обстоятельство, что они этого не понимают…

В миниатюре наш процесс напоминает процесс в гитлеровской Германии о поджоге Рейхстага. Кстати, его истинные поджигатели стали известны. Известна и их судьба. Уверен, станут известны и имена инициаторов, и наших заказчиков. Имена тех, кто на самом деле организовал беспорядки в апреле 2007 года. Думаю, что и я, и мои коллеги посодействуют этому. Засекреченные сначала на 15, а потом (испугались) на 25 лет, листы… о переносе памятника и перезахоронении на Тынисмяги, смогут прочитать только, наверное, мой сын и мой внук, а также сидящие рядом со мной обвиняемые. Я повторяю и убеждён, что они найдут там имена истинных преступников - организаторов апрельской трагедии, трагедии всего народа. Для них это была забава.

Они - мой сын и внук - узнают правду, как узнал я правду о своём деде (правда, через полвека!), которого летом 40-го года, арестовав в Нарве, полиция безопасности передала в руки НКВД в Таллине.

И вот тут я задаю себе вопрос - а как можно с чистой совестью предьявлять нам четверым обвинения, если государство засекретило все обстоятельства, связанные с „бронзовой ночью”? И почему они, собственно, засекречены в демократическом государстве? Для чего, если во всём виновным обьявлен „Ночной Дозор”? Я не только как журналист и как гражданин Эстонской Республики хочу знать - а как быть с той полнотой информации по нашему делу? Говоря по-житейски, это просто не честно. Но это, как вся нравственность, вымыта из сознания эстонского государства и республики, Ваша
Честь.

И ещё. В Европе за последние годы было три нашумевших случая массовых беспорядков: во Франции - Парижские события, в Германии - встреча глав “восьмёрки”, в Греции - в эти дни. И нигде даже не ставится вопрос об их организаторах. Это в Евросоюзе, членом которого является и Эстония. Наоборот, в Греции, министр внутренних дел подаёт в отставку, подозреваемые в убийстве юноши полицейские отданы под суд.

И не надо быть Фрейдом, чтобы понять, почему у нас везде в Эстонии виноват народ. К народу я отношу и всё русское население Эстонии. Но я не помню, чтобы за 18 лет независимости, отвечала за что-либо власть. А ведь, если она не сама организовала беспорядки, то факт, неоспоримый факт, что она их допустила. И это, не стесняясь, признаёт сама власть, политики, угодливые власти СМИ.

У нас не наказывают виновных, у нас их… премируют.

Никто не ответил за расправу с гестаповским душком, учиненную над школьниками, особенно, на второй день, 27 апреля 2007 года, и которых - плачущих и рыдающих - держали здесь, в этом подвале, вместе с собаками! Власть не сочла даже нужным сообщить об этом их родителям. А кто ответит за бесчинства в D-терминале? Это до какого же нравственного падения надо упасть и делать вид, что там ничего не было!? Более того, туда, через какое-то время, пригласили… г-на Боррозо.

Поэтому мне лично глубоко оскорбительно, что в своей речи прокурор заявила, что, в частности, я испугался ответственности.
Не смешите Одессу. Мол, это – советская привычка. Это – наша эстонская привычка, все свои беды сваливать на советское прошлое. Если я трус, то почему, кроме трёх обвиняемых, рядом со мной не сидят господа Ансип, Пихл, Авиксоо, Ланг? Так кто на самом деле трус?

Если не апрельских беспорядков, то уж авторами апрельского кризиса, вне всякого сомнения, были исключительно -правительство, наша политическая элита, молчавшая и ждавшая сигнала из-за океана в 2007 году, также и правительсвенная оппозиция, которая сама начала договариваться с властями о переносе памятника. Это оппозиция вызывала молодых членов „Ночного Дозора” в сентябре 2006 года с условием, чтобы не присутствовали Студенецкий, Кленский, Линтер. Интересовались, не могли бы эти молодые ребята организовать тайно „маленький Париж”. Этот факт зафиксирован и отправлен съезду партии “Единая Россия” в декабре 2006 года, за подписью Студенецкого и Линтера.

Если копнуть глубже, то автором апрельской трагедии была вся наша политическая система в Эстонии. Об этом пишет признанный за честность в теме об апрельском кризисе, „красный” профессор (судя по
всему, „красный” он для обвинения), авторитетный социолог Райво Р… . Осенью 2007 года в исследовании, по заказу Министерства юстиции, он пришёл к выводу, что самые большие риски по обеспечению общественного порядка в стране, заключает в себе наша политическая система. Иначе говоря, не Ансипа надо менять, как заинтересованно трубит оппозиция, а всю эту систему. Расшифрую: эта система построена на моноэтнизме.

Госпожа прокурор благодарила нас, что в течении всего процесса, мы не акцентировали национальный вопрос. Но сама об этом говорила. Как? - вчера об этом говорил мой защитник. Прокурор дала понять, что вбивается в голову каждого неэстонца в Эстонии – эстонцы могут говорить о чём угодно, а русские должны молчать. Это - ахиллесова пята нашего общества, нашего правительства, нашего государства. И всякий, кто посмеет говорить на эту тему, так или иначе объявляются врагами народа.

Одни - черные, другие - красные, по определению.

Я - как журналист и „Ночной Дозор” говорили об этом. О том, что русское население дискриминируется 17 лет! Обвинение посчитало, что увязывание национального вопроса с памятником разжигает национальную рознь и конфликт. То есть, обвинение-таки признаёт дискриминацию? Как это исподволь стала демонстрировать наша политическая элита, приукрашивая даже дискриминацию. То есть, дискриминация у нас быть может, но говорить о ней нельзя. Что там можно говорить о борьбе против дискриминации, когда ты окажешься здесь. Между тем, дискриминацию признают сегодня все. Такая позиция власти и политической элиты объективна. Она порождена комплексом неполноценности эстонской нации. Это признавали участники клуба „Конрад Аденауэр” во время встречи со мной. Правые радикалы. Этот комплекс был связан с развитием Эстонии. Я, связанный с Эстонией корнями, понимаю это и считаюсь с этим, соблюдая нормы этики. Этот комплекс обнаруживает себя и в апрельском кризисе.

Ваша Честь, памятник власти задумали убрать, а массовых беспорядков побаивались. Беспорядков, которые могли быть вызваны реализацией их идей. Были тщательно изучены риски. И они должны были насторожить премьер-министра Ансипа, но он ими принебрёг. А может, и его хозяева. Об этом пишет группа ведущих, особо доверенных, эстонских политиков уже в начале мая 2007 года, в респектабельной газете „Эсти экспресс”.

Разразилась трагедия, трагедия, в которой погиб человек. И в данном случае было не важно, какой он был страны. Но для властей это было важно. И когда беспорядки стали действительно массовыми, не мог не возникнуть вопрос об ответственности. Трусливая власть объявила „козлом отпущения” „Ночной дозор”, на скамью подсудимых посадили, по мнению властей, самых опасных для власти. Опасных потому, что мы четверо тут сидящих, не побоялись в нашем трусливом обществе сказать правду, бороться за правду законными методами. Думаю этот вариант был припасён заранее. Слежка за „Ночным Дозором” велась несколько месяцев, если не сказать год. Без какой-либо реакции на его деятельность. Я имею ввиду реакцию общественности, властей.

Власть справедливо не видела в „Ночном Дозоре” никакой опасности. Но „Дозор” сгодился именно для роли подставного виновника. В странах Евросоюза с развитой демократией до такой низости и подлости сегодня не опускаются. Для них это пройденный этап - век, два, может три тому назад. Разница массовых беспорядков в Греции и Эстонии в том, что в первом случае поводом для стихийных беспорядков стало убийство юноши. У нас - это приходится говорить для слепых и глухонемых - начало работ по перезахоронению.

Узаконенный государственный вандализм у нас допустим, а возмущаться нельзя! Вывод-то простой - греческой полиции не надо было превышать власть, а нашей - упрямствовать, я бы сказал, в своей маниакальной идее перенести памятник, начать раскопки. Ну не время было, не было времени для этого, и уж, кто-кто, а государственные мужи должны были это знать. Но государственные мужи втянули в борьбу с памятником и посла США в Эстонии. Я думаю, что - даже обвинение согласится - откажись от переноса памятника, и не было бы никаких беспорядков.

Но русская община у нас ведь ноль, русская община у нас - ничто.

Изображающая диалог Центристкая партия организовала Круглый стол при столице. По
инициативе „Ночного Дозора”, “Списка Кленского, Левой партии и других 16-ти организаций-участников Круглого стола, 33 его участника составили согласованный Меморандум, который, кстати, подписал „красный” нацист… , воевавший в 1944 году с нацистами. Меморандум о превращении Тынисмяги в мемориальный комплекс, куда можно было бы приходить возлагать цветы и венки, как это делается на Военном кладбище в США и на Пискаревском кладбище в Петербурге. В который раз задаешся вопросом: это ли не компромисс, инициированный, кстати, Владимиром Студенецким из „Ночного Дозора”. Нам не хватило одного голоса, чтобы была представлена бОльшая часть Круглого стола. Но центристы отказались его подписывать. „Миротворцы”! Меморандум даже не обсуждался на Круглом столе. Самая свободная пресса Эстонии молчала. Так кто в ответе за беспорядки? Власть!

22 апреля 2007 года, за три дня до массовых беспорядков, „Ночной Дозор” созвал людей на митинг. По данным полиции, пришло около 150 человек. Но именно когда власть начала раскопки, пришли тысячи! И эти действия властей спровоцировали беспорядки, людскую активность. Не „Ночной Дозор” подстрекал народ к протесту, а власть! Мы только реагировали на это подстрекательство. Довершили дело профессиональные полицейские - они спровоцировали беспорядки.
Тут много говорилось о странном поведении полиции 26 апреля, которая сама пустила людей на Тынисмяги. Говорить о ее неопытности – несерьезно. 22 сентября 2006 года, в день освобождения Таллина от немецко-фашистских захватчиков - я не боюсь произносить эти слова - Полиция запретила все общественные мероприятия на Тынисмяги. Найдется и на апрельские события свой господин К…

Ваша Честь!

Апрельские события, ставшие, по мнению ряда обозревателей, чем-то вроде реванша или мести за снос Лихулаского памятника, памятника эстонцу-эсэсовцу
освободителю. Так вот, если бы они произошли в моноэтнической стране, то премьер-министр подал бы немедленно в отставку. Зная это, он не предпринимал бы своих глупых акций. В многонациональной Эстонии все можно свалить на защитников памятника. Власть и верные СМИ давно сделали защитников памятника авангардом местных радикалов-русских, представителями колонистов и потомками оккупантов.

Я - не радикал, я - здравомыслящий гражданин эстонского государства. Чего советую и господину Ансипу. Свалив вину на „Ночной Дозор”, власти раскололи Эстонию по этническому признаку. Я бы квалифицировал это как преступление против собственного государства.

Это не единичный пример, как наше государство подрывает наши собственные устои. Как я уже сказал, это - беда. Наша политическая элита не понимает, что творит, не способна понять. Не в нас дело. Пока эстонская элита не станет европейской, не только по форме, а и по сути, то есть, толерантной и терпимой, национальный вопрос будет висеть над моей страной, как дамоклов меч.

Прав мой знакомый, борьба „Ночного Дозора” была последней попыткой русского населения постоять за себя и свои права политическими методами. Мы надеялись, что „бронзовые ночи” отрезвят нашу элиту, позволят ей „выйти из коротких штанишек молодой демократии”, как выразилась спикер Энне Эргма. Но нет, решение обвинения, в частности, и о моем наказании, свидетельствует, что политические силы, как до, так и после апреля 2007 года, продолжают ставку на реванш, курс на авторитаризм. В демократических одеждах, конечно. Только усиливается политика ассимиляции русских, борьба с русскими инакомыслящими. Власть не приемлет диалога с нами. Не приемлет, будь ты трижды гражданином Эстонской Республики.
К сожалению, с этим давно смирилось большинство русского населения Эстонской республики. Оно приучено молчать, не лезть в эстонское дело.

Стремление наказать „Ночной Дозор”, нас, здесь сидящих, тем более, меня, как журналиста – очередной сигнал, не только русским, но и недовольным эстонцам. Экономический кризис ведь уже наступил. Чтобы всем им было неповадно.

Ваша Честь!

Моя обида и боль в том, что моя честная борьба за историческую память, была-таки осквернена. Мой дядя, Дмитрий Кленский, гражданин довоенной Эстонской Республики, погиб во время десанта у деревни Линтри, освобождая остров Сааремаа в декабре 1944 года. Из Подольска наша семья получила справку с коротким текстом: „Погиб в Балтийском море”. Я думаю, не для того погиб, чтобы я тут сидел на этой скамье. И поэтому Тынисмяги было для меня
святыней! „Бронзового солдата” убрали под предлогом, что это символ советской оккупации. А на Военном кладбище он перестал быть им? Моего дядю, служившего в Эстонском стрелковом корпусе советской армии, гражданина Эстонской республики, признали оккупантом!?

Госпожа Прокурор, оккупантом собственной страны!!!

В этом примере и видна односторонность властей в проблеме „Бронзового солдата”. С этим я боролся. Я проиграл. „Ночной Дозор” проиграл сегодня. А Эстония проиграет в будущем! Однако несмотря ни на какое наказание - хоть расстреляют меня, если это представляет интерес для политической элиты Эстонии, я даже готов на это, чтобы политическая элита прозрела -я продолжу эту борьбу. За справедливое дело живущих всех в Эстонии, я смог бы убедить в своей правоте… наставника (?), которого можно было благословить перед смертью.

Я продолжу борьбу, несмотря на то, что я был лишён возможности работать по профессии.

Я продолжу её, потому что критически отношусь к нашему государству, потому что я люблю Эстонию.

Я продолжу свою борьбу потому, что я был, есть и буду законопослушным.

Продолжу потому, что не смирюсь с ролью Гулливера в стране лиллипутов. Потому, что я - русский!

Продолжу потому, что примером подражания в моей правозащитной борьбе стал великий борец за права негров в США Мартин Лютер Кинг.

Продолжу потому, что моя совесть абсолютно чиста по данному делу. Потому, что обвинение не доказало - я подчеркиваю - не доказало ни по одному эпизоду мою вину. Когда были арестованы трое сидящих рядом со мной на скамье подсудимых, я подумал, что за ними что-то числится, но в Обвинительном акте ничего нет!

Ваша Честь!

Я знаю точно, „Ночной Дозор”, к которому примыкал я, беспорядки не организовывал. Поскольку судят меня, скажу про себя.

В беспорядках не участвовал. Беспорядками не руководил.
Беспорядки не готовил. Беспорядки не планировал. К беспорядкам не призывал. К беспорядкам не подстрекал. Я и члены нашего Правления никого не звали 26 апреля на Тынисмяги.

И прокурор не могла этого доказать потому, что этого нет. Как можно набраться смелости, обвинить человека в желании беспорядков? Или прокурор уже Бог и заглядывает в мою душу, как КаПО? Хотя прокурор читала заявление „Ночного Дозора”, которое я действительно направил членам Правления. В нем осуждается полицейская расправа, но осуждаются и массовые беспорядки. Это не одно из СМИ Эстонии не опубликовало.

Ваша Честь!

Вот почему Обвинительный акт и выступление прокурора в прениях, пропитаны ложью. Так что, это я должен обвинять прокурора, а не прокурор меня. Следователь и прокурор напоминают склочников из коммунальной кухни. Государственный прокурор пишет, что я окружил себя людьми, готовыми пойти физически против власти, на столкновение с полицией, но не называет ни одного имени! И это просто - их просто нет. Прокурор знает это и обвиняет!

Это напоминает сталинскую ежовщину эстонского разлива.

Прокурор считает такую ложь вполне моральной. Но для меня это, помимо всего, – личное оскорбление. Я бы сказал – унижение. А прокурору видится всё обычной практикой с применением грязной юриспруденции. Что-то вроде понятия грязной атомной бомбы. Каждый пункт обвинения - заведомая ложь. Прокурор причиняет мне сильные душевные переживания. Оттого, что протестанская ментальность прокурора допускает ложь, а моя, православная – нет! Существует всё-таки – Закон!

Отдельно хочу сказать про “руку Москвы”. Кто только о ней не говорит! Даже прокурор Л.Вайк. Но я не вижу в Обвинительном акте даже мизинца этого обвинения!

И последнее, Ваша Честь.

Я думаю, все участники этого
процесса понимают, что ложь, она и в Эстонии – ложь. Вот почему, красной нитью в обвинении, видна мысль прокурора, эстонская правовая но…(?). В обвинении говорится, что своим целенаправленным и постоянным действием, Кленский подготовил народные массы к оказанию сопротивления органам власти и… прочая-прочая-прочая жуть.

Вы мне льстите, г-жа Прокурор. Памятник мне надо ставить. Покажите, каким образом мы воздействовали на народные массы?
Нет стыковки… Попробуйте в космосе… состыковаться таким образом. Я что - факир? Образно говоря, меня, боровшегося с властью в строго правовом поле, чтобы она образумилась, не начинала раскопки, что было чревато массовыми беспорядками, меня же эта власть и обвинила в организации массовых беспорядков!

Это то же самое, что обвинить борца за мир в том, что началась война!

Ваша Честь!

Я за Эстонию с человеческим лицом.

Спасибо.