Летом многие родители стараются отправить свое чадо в какой-нибудь молодежный лагерь: свежий воздух и общение со сверстниками идут ребенку на пользу, а у взрослых появляется возможность отдохнуть от своих родительских обязанностей. Если же лагерь, помимо прочего, еще и дает возможность улучшить знание государственного языка, он становится настоящей находкой. Однако человеческий фактор нужно учитывать всегда: конфликт может возникнуть и в cамой, на первый взгляд, благоприятной обстановке.

По словам Жанны Куденко, она отправила дочь в этот лагерь впервые, получив много положительных отзывов от одноклассницы девочки, бывавшей там неоднократно. Сразу отдала в две смены (11 дней). Лагерь этот — не лагерь в привычном понимании данного слова, а скорее своеобразное групповое обучение в семье, состоящей из четырех человек: жены, мужа, их дочери и сына. Русские и эстонские дети (в первой смене их было 11, во второй — 14) жили в принадлежащем этой семье доме. Во время совместного времяпрепровождения ребята осваивали язык в игровой форме.

Ради красного словца не пожалеет и…

Помимо ситуаций, встречающихся в любом детском лагере (мелкие конфликты между ребятами, непонимание и т.д.) были в рассказе Жанны Куденко и совершенно поразительные детали. Например, стиль общения руководительницы проекта Пилле Кирсипуу с детьми. Ссылаясь на слова Юлии, Жанна утверждает, что без русских непечатных выражений, известных любому иностранцу, "не составлялось практически ни одно предложение", причем пролетарские словечки употребляли как сама Пилле, так и ее дочь. "У меня ребенок таких слов дома не слышит!" — возмущается Жанна.

Кроме того, опять же со слов дочери, женщина характеризует сам тон общения: "Ребенок мне сказал: „Мама, она не разговаривала и даже не кричала, она орала, причем, вместе с дочерью". Они постоянно выясняли отношения между собой при детях, это все было в порядке вещей. Не знаю, о каком педагогическом образовании может идти речь. Только в присутствии мужа Пилле разговаривала более или менее спокойно". Впрочем, Жанна добавляет, что отношение воспитательницы к себе Юлия оценила скорее как хорошее.

Недовольство Жанны вызвали и бытовые условия, о которых поведала ей дочь: "Ребенок приехал, извините меня за банальное сравнение, как поросенок, грязный. Еще хорошо, что я много одежды дала с собой: была возможность каждый день менять. За две смены детям позволили помыться два раза. Белье постельное за две смены не поменяли ни разу, оно было в ужасном состоянии. Юля говорит, что брезговала, но не на полу же спать. Когда дети в первой смене попросили разрешить им помыться, Пилле сказала: „Что вам, русские, все время что-то надо? Я свою (непечатное слово) мою раз в неделю, и мне этого достаточно, обойдетесь". Я несколько раз переспрашивала: „Именно так она ответила?" Юля подтвердила. Когда русские дети стали говорить наперебой о том, что принимают душ каждый день перед сном, Пилле вскипела и кричала на них до тех пор, пока ее не успокоил муж. Ни сауной, ни бассейном детям пользоваться не разрешали, хотя раньше, по словам Юлиной подружки, такая возможность была".

Жанна удивляется, почему по телефону дочь не сообщала ей об этих происшествиях и предполагает, что из-за нехватки времени: по мобильному удавалось поговорить две-три минуты в строго отведенное для разговоров время (вечером). По телефону Юлия рассказала лишь о происшествии в предпоследний день. К хозяевам дома приехали гости, "пьяные мужики", которые "ходили в соседний магазин за водкой и носили ее в открытую" — процитировала Жанна слова дочери, добавив, что возмущена фактом пребывания нетрезвых мужчин на территории детского лагеря.

Женщина говорит, что главной целью, которую она преследовала, отправляя Юлию в лагерь, было изучение эстонского языка в неформальной обстановке. И по данному пункту у Жанны тоже имеются претензии: "Это уровень детского сада. Например, уроки рисования. На листе, например, нарисованы мишка, домик и подписаны: karu, maja. За 11 дней — два рисунка и поделка: на ниточку пуговички прицеплены, вроде браслетика какого-то. На сайте проекта указано, что три раза в день дети должны были проходить уроки эстонского языка. На деле — не было ни одного урока. Так мне сказала дочь. Сценку какую-то, правда, поставили". Свой рассказ Жанна подытоживает фразой: "Конечно, Юлия у меня ездила в этот лагерь в первый и последний раз, мы туда больше ни ногой. Мне не нужно, чтоб на моего ребенка складывали маты".

Единственная проблема — мало персонала

В качестве источника финансирования на сайте проекта Piller Keelela указан Фонд интеграции. Газета "ДД" обратилась за разъяснениями в данную организацию. Ситуацию прокомментировала руководитель проектов в сфере молодежной работы и внешкольного языкового обучения Лианне Ристикиви: "Прежде всего нужно отметить, что в этом году Фонд интеграции не финансировал данный проект, представленный некоммерческим объединением Võta aega. В этом году комиссия также рассмотрела проект, проверила его качество, и было принято решение не выделять средства на его осуществление. Мы не стали финансировать его главным образом потому, что сочли недостаточным количество воспитателей, обслуживающих лагерь. Это ведь так называемое обучение в семье, то есть семья берет детей и организует им различные развлекательные мероприятия, готовит еду и так далее. Мы посчитали, что в такой проект следовало бы привлечь больше персонала. В прошлом году мы финансировали его дважды, и человек, проводивший мониторинг (мы всегда проверяем таким образом поддерживаемые нами проекты), дал Piller Keelela положительную оценку. Он утверждал, что в лагере были очень насыщенная программа, хорошее отношение к детям, и все было в порядке.

Что же касается порядка проведения молодежных лагерей в целом, то есть постановление Министерства социальных дел, в котором указано, что детям нужно обеспечить возможность принять душ, по крайней мере, один раз в семь дней, то есть закон нарушен в данном случае не был. Другое дело, что все мы принимаем душ каждый день, и чисто по-человечески такое желание вполне понятно. В то же время, закон запрещает употребление алкоголя на территории молодежного лагеря, и этого, конечно, не должно было быть. Что касается уроков эстонского языка — здесь все зависит от того, каким образом сами руководители проекта рекламировали их наличие".

На вопрос о том, были ли в ее практике аналогичные конфликты, Лианне Ристикиви ответила отрицательно: "Молодежные лагеря обычно тщательно контролируются. Что же до обучения в семьях, у нас всегда есть контактное лицо, посещающее такие семьи. Этот человек общается как с детьми, так и с воспитателями, чтобы не допускать обострения каких-либо могущих возникнуть конфликтов. В языковых лагерях проблем также не возникало, во всяком случае, мониторинг, проводившийся нами, никогда их не выявлял. Другое дело, что мы можем просто не знать обо всех проблемах, так как все сведения до нас просто не доходят".

"Раз дети хотят, как я могу отказать?"

После столь противоречивых сведений не оставалось ничего иного, как съездить в Козе и поговорить с самой Пилле Кирсипуу. Мы подъехали к довольно симпатичному домику. Дальнейший осмотр показал, что и внутри жилье вполне чистое и уютное. На момент нашего прибытия детей в Piller Keelela уже не было. Нам показали комнату, где жили девочки: несколько кроватей, не из последнего мебельного каталога, но вполне удобных (справедливости ради отмечу, что белья на них уже не имелось, и оценить его чистоту было невозможно). Столовая, сауна, гостиная и остальные предъявленные нам помещения, доступные детям во время пребывания в доме, оказались вполне ухоженными.

Пилле Кирсипуу с дочерью встретили нас настороженно. Пилле очень нервничала, объясняя это тем, что с подобными жалобами от родителей сталкивается впервые.

Женщина объяснила, что уроки эстонского языка, конечно, были, но проходили они в игровой форме, посредством общения и совместных мероприятий: дети пели, танцевали, рисовали, читали стихи и устраивали представления. Данные на сайте Пилле назвала устаревшими: "Это информация времен некоммерческого объединения. Там написано и про Фонд интеграции, который в этом году уже не поддержал наш проект. Так как мы не получили финансирования от государства, мы решили организовать все сами, и теперь я действую как предприниматель физическое лицо. Я не давала этой женщине адрес сайта, как она вообще его нашла?"

На вопрос о визите нетрезвых мужчин Пилле со слезами на глазах ответила, что такой ситуации просто не было. И возможность поддерживать себя в чистоте, по ее словам, предоставлялась детям каждый день.

Как говорит Пилле, Юлия владела эстонским языком лучше остальных детей. Возможно, этим объясняется тот факт, что задания казались девочке слишком легкими. По мнению хозяйки, некоторые дети просто слишком взрослые для игр, которые она проводила. Тем не менее они сами просят родителей отдать их еще на одну смену. Пилле говорит, что так получилось с Лизой, подругой Юли: "Лизе я в этот раз не посылала нашу рекламу, потому что она уже не подходит по возрасту, но ее мама сама позвонила и спросила, возьмем ли мы еще раз ее дочь. И я согласилась. Сейчас, когда меня не поддерживает государство, я все равно организую этот проект, потому что дети хотят приехать. Знакомые говорят мне, что за такие деньги, какие я беру с родителей, мне ничего не стоило бы делать, но раз ребята хотят, как я могу отказать?"

Устами младенца

В подтверждение своих слов о том, что дети, как правило, остаются довольны, Пилле рассказала историю о том, как Елизавета из Силламяэ (из той же смены, что и Юлия), сразу после того, как ее привезли домой, стала просить родителей отправить ее на вторую смену. Мы связались с матерью девочки, Оксаной Суваловой, и она подтвердила эту информацию: "У меня дочь приехала домой, я ее встретила, и пока мы шли до дома с чемоданом, она все говорила, что во второй смене есть еще одно свободное место. Я спросила: „Лиз, ты хочешь еще раз туда поехать?" Она говорит: „С удовольствием!" И в течение получаса мы поменяли некоторые из ее вещей, и дочь забрали опять. Я переживала, что у нее вещи какие-то грязные были, но она мне потом позвонила и сообщила, что их у нее взяли стирать, саму помыться заставили.

Никаких претензий у нас к этому лагерю нет. Наоборот, дочь привезла какие-то поделки, много записей на эстонском языке, они фиксировали, что рисовали и что вырезали. Каждая смена была посвящена определенной теме. Насчет изучения языка я скажу так: она у меня две смены подряд была там, и после этого поехала через день в другой лагерь. И вот она сейчас мне звонит и говорит: „Мам, ты знаешь, я у нас практически переводчик, потому что остальные ничего не понимают". Я еще звонила Пилле и благодарила за то, что ребенок преодолел языковой барьер, стал лучше говорить и понимать по-эстонски. Она, когда приехала из лагеря Piller Keelela, сказала: „Мамочка, на следующий год мы договорились с девочками поехать еще". Я боялась, что вторая смена покажется ей менее интересной, чем первая, а получилось даже наоборот".

Пилле вспоминает: "Когда я в детстве ездила в пионерский лагерь, и наступал родительский день, я тоже плакала и просила забрать меня. Но воспитатели советовали родителям не поддаваться и оставить меня в лагере, и все в итоге было нормально. А у нас даже не столько лагерь, сколько обучение в семье, домашняя обстановка. Мы здесь все как одна семья, все вместе — такой у нас принцип. Я постоянно напоминаю об этом детям. Когда Юля и Лиза были здесь, у них не было никаких претензий. Каждое утро я спрашивала их, все ли в порядке. Мамы ведь далеко, я им была вместо мамы. Я всегда так делаю. И дети делятся со мной проблемами. Почему Юля ничего не говорила маме по телефону, а сказала только потом? И почему та не приехала сюда, не поговорила со мной?.."

"День за Днем" связался еще с несколькими родителями побывавших у Пилле Кирсипуу детей, и получил следующие комментарии.

Нелли Окаманчук:
"Я не понимаю, какие претензии могут быть к этому лагерю. У меня сын ездит туда уже третий год. И с ним еще двое детей. С каждым разом все больше ребят присоединяются, так как мы рассказываем, делаем своеобразную рекламу. Все наши знакомые очень довольны. Сын оттуда привозит кучу заданий, занятия у них проходят на эстонском языке, они общаются на нем, что необходимо детям в нашем Силламяэ. Мы, родители, однажды там были, посмотрели, в каких условиях весе происходит. Нам понравилось то, что природа рядом, сам дом хороший. Питанием тоже сын всегда был доволен, хотя он довольно привередлив в этом плане. О том, что ребенку все нравится, можно судить и по тому, что в остальные лагеря, где он был, он не захотел больше ездить, а в этом отдыхает уже три года. Причем и осенние каникулы, и весенние он там провел, только на зимних у нас не было возможности его туда отправить. Никакого грубого обращения не могло быть, странно даже слышать об этом, иначе сын не захотел бы больше посещать этот лагерь".

Наталья Васькова:
"Лагерь очень нравится, мы всегда оставались им довольны. Каждый год, еще не наступил сезон, а ребенок уже нас просит: „Только запишите, только позвоните". Восемь раз в общей сложности был в Piller Keelela. И мы даже переживали, что ему уже 12, думаем: до какого ж возраста нас принимать будут? Сказали, до тринадцати, значит, год еще можем поездить. Насчет изучения языка — сын раскованнее стал, вопросы понимает хорошо".

Елена Сергеева:
"Мы очень довольны лагерем. Никаких инцидентов у нас там не происходило. Ребенок у меня сам туда просится. Мы только „за". Хотели опять поехать, но нас из-за возраста уже не берут".

Ирина Черемисина:
"Впервые дочь поехала в этот лагерь, когда закончила второй класс. Семь раз там уже была. Мы ездили и зимой, и весной, и каждое лето обязательно. И никогда никаких проблем нет. Нас все устраивает. Когда мы в первый раз отправили ребенка, руководители приехали к нам, мы познакомились. Потом был родительский день. Мы туда отправились, посмотрели дом, убедились, что никакие животные там не бегают свободно (что для нас было важно, а то бывают случаи, что животные нападают на детей в таких хуторских условиях). Нам приготовили обед, мы вместе с детьми поели, кухня нам понравилась. Потом подъехали микроавтобусы, мы поехали вместе с ними на водоем, посмотрели, куда детей возят купаться. Там тоже все очень безопасно, руководители сами заходят в воду и смотрят за детьми. Очень познавательные уроки. В этот раз дочь мне рассказала, что узнала название деталей одежды, о которых в школе не слышала. Дело в том, что в Силламяэ у нас общение на эстонском языке — редкость, а в лагере с ребенком по моей просьбе по-русски вообще не говорят. И когда она приезжает оттуда, видно, что уровень владения языком у нее выше, чем до отъезда. Ребенок всегда отправляется в Piller Keelela с удовольствием. Она сама просится и сейчас очень расстраивается, что не может снова ехать: там программа до 12 лет, а ей уже 12. Но Пилле сказала, что, может быть, еще возьмет. Кстати, девочка у меня очень любит комфорт. Она бы сама не поехала, если бы ей не понравилось питание или, например, помыться было негде. Всегда чистенькая приезжает, так что никаких проблем никогда не было".

Владимир Чердаков:
"Это отличный лагерь, и Пилле — замечательная женщина. Наш ребенок ездит в ее лагерь с самого детства, отдыхают там и дети всех наших друзей и знакомых. Это просто какое-то недоразумение, если кому-то там что-то не понравилось. Люди разные бывают. Я не верю в то, что там могли кого-то обидеть. У меня дочь очень чистоплотная, и, когда она приехала из лагеря, было видно, что все чисто и аккуратно. Тем более я там был сам, проверял и смотрел, куда отправляю ребенка. И мне все очень понравилось. А я такой человек, что, если уж еду отдыхать, то мне нужны условия. Дом просто прекрасный. Очень жаль, что в этом году им не выделили денег на это дело. Чем больше было бы таких лагерей, тем быстрее наши дети заговорили бы по-эстонски. Это просто удивительно, как человек, помимо заботы о своей семье, тратит время и силы на такое благое дело, пытаясь связать в единое целое наши народы, которые сейчас разобщены как никогда. Тут надо не палки в колеса вставлять, а наоборот — помогать, поощрять. В лагере этом у моей дочери много эстонских друзей, они переписываются уже не один год. Никто ее там не обижает, ее там любят. Я знаю, что Пилле ее любит. Таких людей, как Пилле — вообще единицы".

Ни один из опрошенных "ДД" родителей не высказал недовольства. Возможно, в данном случае просто возник конфликт ожиданий. Люди действительно разные, к тому же эстонская и русская культуры, в частности, например, отношение к русской неформальной лексике, городской и сельский уклад жизни сильно различаются, и то, что один считает вполне нормальным, неприемлемо для другого. К тому же, как справедливо заметила Пилле, дети есть дети. Они могут что-то преувеличить или неправильно понять, передают в таком виде сведения родителям, а те, не разобравшись до конца в ситуации, склонны делать скоропалительные выводы.

Олеся Труворова, "День за Днем"

На нашем форуме государственным языком является русский.
Раздел III п.13